Читатели еженедельного выпуска уже знакомы с рубрикой «По чесноку»: в ней представители двух поколений говорят о самых острых нынешних проблемах. Чтобы понять друг друга, нужно захотеть услышать точку зрения оппонента. Сегодня обозреватель «Вечерней Москвы» Наталия Покровская и ее сын, юнкор нашей газеты и студент факультета журналистики Глеб Бугров, спорят о грядущем.
Пандемия поставила на паузу привычное течение времени. Мир застыл в ожидании, «когда же все это закончится», и в опасении от предсказаний, что никогда уже не будет прежним. Интернет кишит прогнозами, как и насколько пандемия изменит то, как мы живем, работаем и отдыхаем. Изменит — вероятно. Как при любом кризисе, встряска неизбежна не только в экономике, но и в общественном сознании. Экспертные оценки настоящего и перспективы будущего варьируются сегодня от крайнего пессимизма до абсолютного оптимизма. Одни предрекают «вселенский крах традиций», другие полагают, что перезагрузка пойдет на пользу молодому поколению. Утверждение, что «человечество стоит на перепутье», коим с лихвой потчуют общество современные философы, уверенности, понятно, не добавляет. Хотя почва для размышлений в наше тревожное время вполне благодатная. Но хочется-то конкретики: на что рассчитывать, от чего отвыкать, а к чему приспосабливаться. Согласно опросу Фонда общественного мнения, почти половина жителей России сегодня не чувствует уверенности в завтрашнем дне. А исследование Всероссийского центра изучения общественного мнения свидетельствует: 60 процентов россиян считают, что самые тяжелые времена у нас еще впереди. При этом современная молодежь значительно чаще остальных считает нынешнюю ситуацию в стране не благоприятной для планирования будущего. Как ни странно, по оценке социологов, во время эпидемии коронавируса молодые люди от 18 до 24 лет оказались гораздо больше напуганы и растеряны, чем старшие поколения.
Объективно
Международная организация труда заявила, что молодежь входит в ту категорию населения, которая больше всего пострадает от кризиса, связанного с пандемией. В связи с этим эксперты рынка труда предрекают в будущем развитие конфликтной конкуренции между молодыми специалистами и опытными сотрудниками старшего возраста. Усложнят ситуацию, по их мнению, стереотипы, сложившиеся в обществе по поводу молодежи. Так, выяснилось в ходе опроса ВЦИОМа: подавляющее число респондентов считает, что молодежь в первую очередь интересуют деньги. Двадцатидвухлетний Глеб это недостатком не считает: — Можно подумать, взрослая часть населения готова питаться исключительно духовной пищей! А я, между прочим, исходя из давних традиций, должен посадить дерево, построить дом и воспитать детей. Разумеется, мы думаем о материальной составляющей. — Вопрос в том, что вы об этом думаете. А ваше поколение на путь самостоятельности вставать не спешит. Об этом много и пишут, и говорят, но главное — видят! Учиться вы любите, спору нет. А вот как до работы доходит, тормозите: то зарплата не та, то не берет никто. Вот и непонятно: вы трудиться-то хотите или предпочитаете до старости изучать мироздание? Главные претензии старших к вам, думаю, в этом. — А никого не смущает, что сегодня на рынке труда «молодой специалист» звучит не гордо, а как приговор. Это — клеймо! Студенту, решившему подработать, чаще всего предлагают «бесценный опыт» вместо зарплаты. Так было и до пандемии, а коронавирус ситуацию только усугубил. Естественно, мы растерялись: раньше хоть мальчиком на побегушках у специалистов своей будущей профессии можно было устроиться. А теперь они в большинстве своем на удаленке сидят. И молодые, получается, сейчас никому не нужны в большей степени, чем раньше. Не до нас. — Работодателя понять можно: ему выгодно платить зарплату работнику, который будет выполнять свои обязанности качественно и профессионально. И здесь, конечно, конкуренцию выигрывает человек с опытом. А делиться с тобой навыками — это тратить время и силы. Желающих, согласна, мало. Звучит цинично, но это так. Однако напомню тебе еще одну общеизвестную истину: кто хочет — находит возможности, кто не хочет — ищет оправдания. — Сто раз слышал, как говорят, что молодые люди — слюнтяи, которые ноют, что у них нет возможностей. А «истина» твоя не про нас. Моя однокурсница недавно пыталась устроиться на работу. По всем требованиям проходила, но не взяли. И знаешь, как это объяснили? «Не расстраивайтесь, вы же учитесь на дневном, значит, вас папа с мамой прокормят». Как тебе такое «оправдание»? — Оно логично. И родители на это идут, потому что хотят, чтобы в будущем у их детей была хорошая работа, достойная зарплата. В конце концов, от того, насколько успешны дети, отчасти зависит и благополучие их родителей в старости. Это идеальный сценарий, о котором, наверное, многие мечтают: чтобы сын или дочка на ногах крепко стояли. А часто получается так, что папы с мамой уже не в силах поддерживать выросшее чадо материально, а оно никак не раскачается. — То есть будущее все-таки за молодыми. Так дайте им дорогу! А вы, взрослые, образно говоря, сами суете нам пустышку, в то же время сокрушаясь, что чадушко никак от нее не откажется. Так что это ваши комплексы, что мы инфантильные, а не наши. Хотя не скрою: жить на всем готовом удобно и комфортно. Вот и тормозим. Но для старшего поколения будущее хоть как-то определено: будет какая-никакая пенсия, что-то уже нажито… А для «детей» оно туманно, прежде всего потому, что правильнее было бы не опекать, а доверять им. Не бояться за наше будущее до наших же седин, а дать возможность самим его построить.
Безапелляционно
По данным исследования Google и Ipsos, 98 процентов молодых людей в нашей стране используют интернет ежедневно. А специалисты «Лаборатории Касперского» недавно обнародовали результаты исследования, согласно которому 74 процента российских детей признают, что не могут жить без компьютера. В то же время опрос исследовательского холдинга «Ромир» показал: 68 процентов родителей сегодня выступают за ограничения доступа в сеть для детей. А зависимость от компьютерных игр и интернета россияне называют более распространенными проблемами молодежи, чем алкоголизм и наркоманию. С другой стороны, Министерство просвещения настаивает: знание цифровых технологий сегодня требуется всем без исключения, поскольку будущее — за ними. Словом, золотую середину найти непросто. Особенно если учесть, что в вопросе освоения инновационных технологий молодое поколение дает старшему сто очков вперед. Продвинутость сына признает и Наталия, однако опасения, что виртуальный мир отвлекает от реальности, заставляют спросить: — Глеб, кажется, что компьютер — твой самый лучший друг и советчик. Ты в интернете учишься, общаешься, развлекаешься, даже подрабатываешь... Одичать не боишься? — Ты как будто консультируешься. Добро пожаловать в новую реальность! Дети на дистанционке, родители на удаленке. Где-то прочел, что в перспективе такие модели учебы и работы будут активно развиваться. А одичать… Знаешь, я скорее боюсь отстать: нравится тебе или нет, реальность отлично себя чувствует в виртуальном пространстве. — Я и беспокоюсь, что ты в сети потеряешься. — Мать, позиция эта давно устарела! Нет уже деления мира на тот и этот. И даже то, что одни эксперты твердят о вреде компьютера, а другие — о его пользе, доказывает, что поколение, которое сейчас «у руля», само с собой не может договориться. И это лукавство. Вы сами легко и с охоткой нырнули в эпоху инноваций. Очевидно же, что цифровые технологии рванули вперед, за ними сложно угнаться. Но для вас «цифра», уж прости, по-прежнему темный лес. Потому так туго принимаете факт, что в нее нужно войти и с ней можно жить. — Жить?! — Ну сколько можно твердить, что интернет — абсолютное зло?! Это тормоз прогресса и движения вперед. Мы словно существуем в разных пространствах. Только ваше безнадежно устарело, а вы все цепляетесь за прошлое.
— Знаешь, с высоты своего цифрового интеллекта не надо из нас совсем дремучих делать. Никто прогресс не отвергает. Оплачивать покупку онлайн, включать свет в доме хлопком рук... Удобно. Но утилитарные изобретения для комфорта всегда были. И против того, что с помощью интернета легче учиться, работать, никто не спорит. Но трудиться должен не только мозг, но и душа человеческая. А виртуальность ее обезличивает. И это серьезный побочный эффект, пренебрегать которым невозможно. — Не потому ли старшее поколение обвиняет молодежь в пассивности и отсутствии какихлибо интересов, что просто не хочет их видеть? Поменялась модель, сегодня мне не нужно встречаться лично, чтобы поговорить по душам. Просто такая форма общения вам непривычна и незнакома.
Эмоционально
Ведущие университеты мира определили самые важные качества, которыми, по мнению молодых людей, необходимо обладать в будущем. Основной список назвали «4К»: коммуникация, креативность, конкурентоспособность и критическое мышление. При этом юноши и девушки добавили «пятый элемент» — человечность. Остаться людьми, по их мнению, главная задача человека будущего. «Неожиданно», — подумала Наталия и задала вопрос на засыпку:
— Глеб, а человечность в понимании цифрового поколения — это что? — Честно — не могу ответить! Может, это стремление быть лучше? Думаю, для большинства моих сверстников важно, с одной стороны, оправдать ожидания взрослых, а с другой — не повторять их ошибки. А вообще, в опросе студентов «человечность» не случайно «пятым элементом» назвали. Это ведь нечто идеальное, которое обязательно существует, но только никто и никогда его не видел… Я — в том числе. — А тебе не кажется, что главная проблема твоего поколения в том, что как только речь заходит о высоких материях, вы теряетесь? Спроси я тебя про любое духовное понятие, ты мне так же ответишь — про «пятый элемент» и невозможность пощупать, материализовать. — Тут ты немного утрируешь. Но да, с «эфирными» понятиями нам сложно — нужна конкретика, хорошо бы еще с наглядными примерами. Как, например, та же совесть может быть единым мерилом для всех, если у каждого свое понимание, что это такое? — Сейчас реально за будущее страшно стало. Вы привыкли к готовым клише — «спасибо» за это «великому» интернету! «Цифра» во всех аспектах материализма хороша. Только с чувствами и эмоциями у нее плоховато. — И с чего же это? Я столько мест могу виртуально посетить! Увидеть Байкал, Камчатку, побывать в Эрмитаже и дальше — по всему миру путешествовать! И вот они — эмоции и новые впечатления, не выходя из дома. Сейчас все это активно развивается. Ваше поколение от такой ситуации откровенно страдает, вы к ней привыкли. Понимаю. А нам — норм. — Так в том-то и беда, что ты не понимаешь, что условия, которые сейчас приходится соблюдать, в будущее тащить как норму нельзя. Не случайно же эти меры называются ограничениями. Что узнаешь ты о Байкале, не почувствовав запах хвои, трав и цветов, не услышав шум воды? Как, сидя в кресле, можно испытать восторг от пробежки босиком по траве? Никакие картинки эти чувства испытать не помогут. — А зачем мне все это? Выброс адреналина — это всего лишь химическая реакция. — Глеб, может, для того, чтобы чувствовать себя живым? Человеком, а не машиной. Восприятие мира через других людей ограничивает, выстраивая вокруг тебя клетку... предсказуемости. Но только там, на берегу реального озера, ты увидишь закат, который и представить себе не мог. Боль, усталость, разочарование тоже надо испытать на себе, а не прочесть про это! И научиться ценить каждую минуту жизни. И в лесу, если хочешь, тоже надо хоть раз заблудиться. Хотя бы для того, чтобы потом было что вспомнить. И отношений это тоже касается. В переписке или даже в режиме онлайн человека не узнаешь. Ему в глаза посмотреть нужно, за руку подержать, «в разведку» с ним сходить… — «Пятый элемент», мам. Молодые его в будущее все-таки включили. Как раз потому, что поняли: он важен, чтобы в будущем при любых обстоятельствах и самом мощном развитии технологий оставаться людьми. А вдруг у нас не получится? — Глеб, а для этого есть мы — «дремучие» в ваших «цифрах», но понимающие, что такое рассвет.
0
10.00
