Программа моей поездки по Китаю была составлена любезными хозяевами так, что ее добрая часть посвящалась чаю. Я посетил три чайных музея, две чайные фабрики, одну чайную плантацию и не раз участвовал в чайных церемониях. Так что отныне меня вполне можно считать экспертом в области производства и потребления этого чудного напитка.
Когда мы были в юго-западной провинции Юньнань, то там случилось подробное знакомство с чаем пуэр. А для закрепления знаний меня повезли в далекую горную деревню под названием Хэкай, где растут самые старые пуэрные деревья. Некоторым из них по пятьсот и более лет. Ехали мы долго, по серпантинам, через перевалы, потом по довольно широкой ровной долине, сплошь возделанной, - сахарный тростник, рис, кукуруза, арбузы и дыни, "драконий фрукт".
Заметив посреди поля буддистскую ступу, я попросил остановить машину, чтобы сделать фото. Сопровождавший нас местный партийный работник пояснил: "Эти крестьяне верят не только в буддизм и индуизм, но и в социализм".
И ведь не было никаких оснований считать, что это не так.
Осмотрев лес из пуэрных деревьев, поехали на фабрику, где листья, собранные с этих деревьев, превращают в знаменитый чай. Там за скромным обедом я спросил хозяина стола, кто владелец этой фабрики.
- Я, - потупившись, ответил он.
- О, значит, вы настоящий капиталист?
Он засмущался еще больше, бросил взгляд на местного партработника:
- У нас предприятие негосударственного сектора экономики.
Такие или похожие ситуации в ходе поездки возникали не раз. Мне было интересно: как здесь коммунистическая идеология и социализм уживаются с рыночными, то есть вполне капиталистическими отношениями. Ведь именно такой симбиоз, как считается, и позволил Китаю за короткий срок добиться удивительного прогресса в экономике, науке, социальной сфере, из страны третьего мира превратиться в сверхдержаву.
Сказать, что местные граждане охотно поддерживают данную тему, я не могу. Обычно они отделываются общими замечаниями. Типа таких: "Мы продолжаем следовать идеям марксизма, но они адаптируются к китайским реалиям". Иногда вспоминают Дэн Сяопина и его знаменитое изречение: "Не важно, какого цвета кошка, важно, чтобы она ловила мышей". То есть не надо заморачиваться насчет терминов - капитализм, социализм, главное, сделать жизнь народа благополучной и сытой.
Пожалуй, подробнее всего на сей счет высказался заместитель директора Академии истории Ли Гоцян. Он принял меня для интервью в шикарном здании академии, больше похожем на дворец, оно находится неподалеку от олимпийских объектов Пекина. Правда, тут надо сразу пояснить, что данное учреждение выполняет не только научные, но и идеологические функции, а также координирует работу всех других исторических центров Китая. С объявлением курса на социалистическую модернизацию роль исторической науки сильно повысили, поскольку, как сказал мне замдиректора, "с помощью истории надо извлекать полезные уроки из прошлого для новых достижений в будущем".
Выслушав его рассказ об академии, я спросил:
- На протяжении более чем сорока лет Китай демонстрирует миру уникальную модель развития, сочетающую в себе социалистические принципы управления обществом и элементы рыночной экономики. Будет ли КНР и дальше следовать этим путем или государство станет более жестко вмешиваться в экономические процессы?
Историк словно ждал этого вопроса и заверил, что его страна и дальше будет идти путем углубления и расширения рыночной экономики. Правда, неоднократно подчеркнув при этом: у нас социализм с китайской спецификой, и мы всегда следуем принципам марксизма.
- Китай входит в эпоху расцвета, - сказал товарищ Ли Гоцян. - А гарантия нашего развития и стабильности - это верность социализму. При этом мы продолжаем политику открытости и никогда не закроем свои двери для внешнего мира. Напротив, они будут распахнуты еще шире.
Мой собеседник не обошел своим вниманием и внешнюю политику:
- Мы не боимся задавать себе глобальные вопросы, например такие: что происходит с миром, какой миропорядок будет завтра? У человечества есть общие основы, и у каждого народа есть свои особенности. Это надо учитывать. Мы никогда не станем навязывать свой путь другим государствам и народам, наш принцип - сотрудничество, а не конфронтация. А посмотрите, что делают США и другие западные страны. Они диктуют свою волю другим, создают союзы и блоки с целью гегемонии.
***
Но какова же сегодня реальная роль Компартии Китая в жизни страны и в жизни ее отдельных граждан? Не претендуя на полное знание ответа на сей вопрос, поделюсь несколькими наблюдениями.
Разговор с молодым парнем, аспирантом университета в Шанхае. Я спросил, состоит ли он в партии. Ответ: подал заявление на то, чтобы вступить. А какие требования предъявляют к желающим стать партийцем?
- Если ты студент или аспирант, то надо хорошо учиться, - ответил он. - Заниматься общественной работой. Знать теорию.
Потом подумал-подумал и пояснил:
- Здесь, в Шанхае, это не так почетно, как у нас на севере, откуда я родом. Здесь капитализм, царит западный дух. Деньги, деньги... И чем южнее, тем такой дух крепче.
Еще один разговор - с бразильцем Антонио, который прожил в КНР три десятилетия.
- Традиционно партия определяла здесь все основные линии жизни - где китайцу учиться, лечиться, работать, отдыхать, служить и так далее. После того как страна стала более открытой миру, партия сосредоточила свои усилия в основном на экономическом росте. Однако в последнее время она опять пытается контролировать всю жизнь своих граждан, не только членов КПК. Но вот вопрос: сможет ли партия управлять тремя четвертями частного сектора экономики?
Антонио рассказал мне историю про некую больницу, где вдруг заметно выросли случаи смерти пациентов после проведения операций. Местные журналисты пытались провести свое расследование и вот что выяснили. При каждой больнице есть партком, и любое важное решение, в том числе по процедуре лечения, не может приниматься в обход партийного комитета. Партия лучше врача знает, как и чем лечить пациента. Вот там и "долечились" до такого абсурда, что люди стали умирать.
Диктатура пролетариата, по мнению бразильца, здесь не пустой звук, а базовая установка власти.
Встреча в офисе шанхайской компании Slamtec, которая занимается изготовлением сканеров и других блоков для производства роботов. Кстати, роботы в КНР - такая же обыденность, как и люди. Они делают домашнюю уборку, помогают службам безопасности контролировать территорию, разносят почтовые отправления, работают гидами, отслеживают наличие товара на полках в супермаркетах.
Директор этой компании по имени Чен Шикай с гордостью поведал мне, что их сканеры, которые, по сути, являются "глазами" роботов, - это чисто китайское изобретение, оно востребовано уже во многих странах, в том числе и в России. В этой индустрии Китай тоже претендует на лидирующие позиции в мире.
Поговорив о роботах, я задал директору несколько вопросов личного характера, в том числе и такой: является ли он членом Коммунистической партии?
- Я - нет, хотя среди моих сотрудников числятся коммунисты и у них есть партком. Но как руководитель фирмы я никакого давления с его стороны не ощущаю.
Стенд наглядной агитации на автозаводе в Ханчжоу. На нем - состав заводского парткома, а также разъяснение тех задач, которыми партком занимается. В числе самых главных: углубленное изучение идей и духа XX съезда КПК, основных тезисов доклада председателя Си. Подчеркивается роль партии как объединяющей и мотивирующей структуры, гаранта успешного развития корпорации.
Рядом перечислены члены комиссии по надзору за производственной дисциплиной - это также является важной функцией в работе парткома.
Символично, что начальным пунктом нашей программы пребывания в Китае было посещение музея I съезда КПК. Он находится в Шанхае, в том районе, где традиционные постройки начала века причудливо смотрятся на фоне современных небоскребов.
Сначала посетителей приглашают в скромный домик, им показывают стол, за которым 102 года тому назад тринадцать человек, попивая зеленый чай, решили основать компартию, а Мао Цзэдун был избран ее руководителем. Затем вы попадаете в огромный выставочный комплекс, который располагается под землей и состоит из нескольких залов, повествующих о современной истории страны и летописи КПК. Опиумные войны. Агрессоры против Китая (включая царскую Россию). Революция 1911 года. Пробуждения классового сознания и выбор марксизма. Революция 1917 года в России и цитаты Ленина. Роль коммунистического интернационала. Главные деятели партии.
В залах много школьников, много семей. И подобные музеи сейчас создаются по всей стране. В школах преподают историю марксизма, изучают работы председателя КПК Си Цзиньпина. Ширится и набирает силу пионерское движение.
***
А как партия относится к религии? Первый раз я задал этот вопрос секретарю парткома деревни Циньшаньцунь в провинции Чжэцзян. Эта строгая женщина средних лет, кажется, была не очень расположена к общению с прессой. Во всяком случае, когда я пытался ее разговорить именно о партийной работе, Лин Хун стала отделываться общими фразами. С большим трудом удалось вытянуть из нее скромные факты: в деревне проживают две с лишним тысячи человек, из них сто тридцать шесть являются членами КПК. Она как освобожденный партработник получает приличную зарплату - в год это примерно 180 тысяч юаней.
- Может ли член партии ходить в даосский храм, который находится на территории сельского поселения?
- Нет, не может.
- Почему?
- Я не готова ответить на этот вопрос.
После чего Лин Хун, кажется, обиделась, и мы к общему удовлетворению распрощались.
Зато другой мой собеседник, местный коллега по профессии, оказался более разговорчивым и признал, что он как обычный человек вполне может прийти в храм и даже помолиться. Но как член партии не имеет права устраивать там какие-то мероприятия или участвовать в них. Видимо, под мероприятиями имелись в виду церковные службы.
- Ну хорошо, - продолжал допытываться я. - Допустим, пришли вы помолиться и об этом узнало партийное руководство. Какая будет с его стороны реакция?
- Если я просто зашел иной раз в храм, то ничего страшного, но если я буду ходить туда регулярно, то это может вызвать вопросы, ибо моя религия - коммунизм. Скорее всего, мой руководитель посоветует быть осмотрительнее.
Этот коллега помог и со статистикой: сегодня в Китае более 160 млн верующих, 139 тысяч храмов всех религий, из них - 33 тысячи буддистских, 9 тысяч даосских, 35 тысяч мечетей, 25 тысяч христианских.
***
Я неспроста задал историку вопрос о том, не станет ли государство (читай - партия) более активно вмешиваться в хозяйственные процессы (читай - в рыночные дела). Сегодня темпы экономического подъема КНР имеют тенденцию к замедлению. Одни эксперты считают это закономерным следствием слишком бурного роста предыдущих лет. Другие связывают текущие проблемы с внешним давлением на страну и на модель ее развития, которое оказывают Соединенные Штаты. И есть версия, что причина как раз в том, что бизнес стал испытывать чрезмерное вмешательство властей.
Грубо говоря, партия в угоду социальной справедливости все чаще перераспределяет ресурсы так, как ей кажется правильным, и при этом возникают всякие неизбежные издержки. Нынешнее руководство, кажется, решило, что дальнейшее отступление от принципов социализма в угоду рынку грозит перерождением общества.
Некоторые мои собеседники, комментируя эту непростую тему, делали такое замечание: это раньше неважно, какого цвета была кошка, лишь бы она ловила мышей, а теперь желательно, чтобы кошка была красной. Понятно, что имелось в виду. Коммунистической идеологии и социалистическим подходам к хозяйствованию опять придается большое значение.
Сами китайцы, тем более с иностранцем, не станут обсуждать подобные вопросы. Тут, как мне объяснили, сказывается менталитет: не принято комментировать дела начальства. Зачем, если это ничего не изменит в твоей жизни. За чаем или за пивом - кому как нравится - можно поговорить о ценах на машины, об ипотеке, о женщинах, о моде, о бизнесе, о чем угодно, но только не о том, что творится наверху. Пустое дело - перемалывать косточки руководителям.
Мне не показалось, что существующая модель устройства китайской экономики и китайского общества уже исчерпала свой потенциал. Идея социальной справедливости, которую продолжает продвигать в массы компартия, не может не нравиться большинству людей. А это означает, что социальный договор народа с властью продолжает работать.
Также очевидно, что КПК с ее 98 млн членов остается той базой, которая гарантирует китайскому обществу стабильность.
Если же вернуться назад и опять задаться вопросом о месте компартии в жизни страны, то мне представляется очень точным мнение известного российского ученого, директора Института стран Азии и Африки МГУ, профессора Алексея Маслова. Выступая на одной из дискуссий, он сказал, что главная роль КПК состоит в том, что она "формирует смыслы развития страны".
Как бы там ни было, а задача, сформулированная партией на ее последнем съезде, предполагает доминирование Китая в мире практически по всем показателям. Вот так - ни больше ни меньше.
0
48.00
