ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 7, 2018

ОСАДОЧЕК ОСТАЛСЯ

С 2015 года, когда закрылась Турция, российский турист пошел в Грузию. Та отменила россиянам визы. Лояльность к туристу зашкаливает. Можно шагнуть с тротуара в поток автомобилей без перехода - и поток встанет. Полицейская машина с включенной «люстрой» минуту ждала, когда Гусейнов снимет какой-то особнячок. За полицейскими выстроилась колонна машин, но все терпеливо ждали, пока гость наснимается досыта.

Мудрая, но антироссийски настроенная коллега Нино Хачидзе так объяснила туристический феномен:

- Грузия перенесла много нашествий. Дружественное отношение к чужеземцу - вид защитной реакции. И наше праздничное жизнелюбие возникло по тем же причинам - никто не знал точно, что будет завтра. Два компонента дали нам туристический поток.

Но осадочек от событий десятилетней давности бродит у грузин внутри. Мы искали легендарный Дезертирский рынок, таксист нас не понимал . Набрали грузинскую знакомую:

- Манана, где Дезертирский рынок? - спросил Гусейнов. - Может, его уже переименовали в Геройский?

И хохотнул. «Сволочи», - сказала Манана и повесила трубку. Это был короткий тест на память. У барышни сразу же выстроился смысловой ряд: два журналиста из страны-оккупанта приехали писать о пятидневной войне, в которой грузинская армия прославилась лишь массовым бегством. Больше мы с ней не вспоминали эту сцену и саму войну. Будто ничего и не было. Негласный уговор грузинского общества.

Даже мемориал в честь грузинских солдат, погибших на той короткой войне, мы нашли лишь на окраине Тбилиси. Сотня низеньких черных надгробий западного образца. От раскаленных на солнце надгробных камней веяло стерильным и нездешним холодом, которого не сыскать на уютных православных погостах. И я вдруг понял. Это делали не для близких погибших, а для тех, кто заказывал эту бездарную войну. Чтобы людям с Запада проще было оценить результаты по привычной глазу картинке.

ЗИЯЮЩИЙ ТУПИК

Депутат парламента Георгий Ломия приехал к нам из Кутаиси. Там по воле Саакашвили стал базироваться грузинский парламент. С веранды пятизвездочного отеля хорошо видно, как Тифлис накрывает совершенно библейской грозовой тучей. Вокруг нас за столиками сидели девичьи парочки, вышедшие на вечернюю охоту на иностранцев, и демонстративно щебетали на английском. Ломия прекрасно говорит по-русски. По итогам войны 08.08.08 Мишико позакрывал большинство русских школ. Учителей разобрали репетиторствовать. «Русский язык - окно на Восток, английский - на Запад», говорили нам в Тбилиси.

Но в реальной политике здесь другая ситуация. Партия Георгия Ломии «Альянс патриотов Грузии» - в глухой оппозиции, у них 6 мест в парламенте. «Патриоты» единственные, кто пытается вести с Москвой хоть какой-то диалог. Почему?

- Мы понимаем искусственность конфликта с Россией. Знаем, что сенат СШАвыделил 105 миллионов долларов именно на антироссийскую пропаганду в Грузии. Эти деньги пойдут в СМИ и неправительственные организации, в партии. Человек, может, и начинает понимать, как важен сбыт в Россию - всего 5% продукции попадает на ваш рынок, - утверждает депутат Ломия. - Но ему не дают обдумать эту мысль. Его накачивают антироссийской пропагандой. Тут два подводных камня - нам не наладить ни с Россией отношения, ни с Абхазией и Осетией. Я открыто сказал это нашим наци в парламенте.

За несколько часов до начала войны я был в приграничных селах, видел в Курте современный комплекс правительственных зданий. Бассейны, супермаркеты и спортплощадки кричали: «Осетины, идите к нам жить!» То есть в мирном разрешении конфликта никто не сомневался, судя по потраченным деньгам.

Георгий причины этой войны объясняет предвыборной возней Маккейна и Обамы. Но в это верится слабо. Потом Ломия проговаривается:

- В мае 2008 года политики из нашей фракции приезжали в Осетию на переговоры. Осетинские старики предложили нам дать в одном монастыре совместную клятву о вечном мире. И попросили, чтобы со стороны Грузии хотя бы 300 человек ее подписали. Мы ни одной подписи собрать не смогли…

Георгий повторяет: «Безнадежный тупик, и время уходит. В Осетии и Абхазии уже третье поколение считает грузин врагами».

ПОДЛОЕ БЛАГОРОДСТВО

В Гори нас повез знакомый знакомых - русский авиаинженер Рома. Его бабушку с дедом во время Великой Отечественной эвакуировали на авиазавод в Грузию. Зарплата Ромы 400 долларов, подрабатывает таксистом. Спрашиваем:

- Русские самолеты бомбили Тбилисский авиационный?

- Нет. Будто бомбы специально клали так, чтобы никто из людей не пострадал. Зато станции РЛС выбомбили все. А там русские сотрудники, как правило, сидели…

Рома показывает нам серые кубы - доты на склонах гор вдоль трассы на Гори:

- Мишико строил, думал, что они задержат российские войска. Идиот.

Кубы заброшены. В одном месте трасса идет в пределах прямой видимости от российской военной базы - белые домики и ангары за погранполосой хорошо видны с шоссе. Через несколько дней по этой дороге будут кататься пять «Абрамсов» в рамках тактического марша «Благородный партнер-2018».

Заезжаем посмотреть на зримое наследие войны в лагерь беженцев - красивые домики под черепичными крышами, только маленькие, как садовые будки. Домики обложены огородами и виноградниками, во дворах хорошие машины… Но с нами здесь не разговаривают демонстративно. Мы бродили по раскаленным улицам, пока над нами не сжалились: «Идите на 10 линию, там говорят по-русски».

На линии этой живут смешанные грузино-осетинские семьи. Майя, врач-эндокринолог из Тамарашени, говорит, что Грузия приняла их как родных. Сразу же дали жилье, а дальше… Спрашиваю прямо:

- На России есть вина?

- Когда война идет - все виноваты. Но моя семья никого не обижала, не выгоняла. И я верю, что вернусь.

Но возвращаться ей некуда. Тамарашени спалили осетины - «чтобы разрубить застарелый узел войны», так мне в августе 2008-го сказал спикер осетинского парламента. Тогда мне показалось это сильным, жестким, решительным поступком, а теперь - не знаю. Я много раз был в Южной Осетии после войны - полноценная жизнь туда так и не вернулась. Я слышал и такое: «Это была большая ошибка - выгнать грузин».

Вот только поздно уже.

ПРАВДЫ ХОТЕЛИ ВСЕ

Военный госпиталь в Гори пуст. Его переоборудовали перед войной, пристроили огромный морг. Зачем? В августе 2008-го у входа стояла толпа, а в госпиталь заезжали грузовики с трупами, заваленными картонными коробками и упаковками от боеприпасов. Из-под этого хлама торчали ноги в ярко-желтых американских берцах времен «Бури в пустыне».

Гусейнов давит на меня:

- Вспоминай, где тебя тут расстрелять хотели!

Я думал, что запомню такое на всю жизнь. Но психика имеет свойство вытеснять негатив. Я прикидываю: здесь, у проходной, висели списки на грузинском, тут заезжали грузовики, я спросил у толпы - «кто это, убитые или раненые?», и тут мне сразу начали объяснять, что СССР остался в прошлом и дружбы народов давно нет… Я все вспоминаю.

- Ну не расстреляли же! - смеется циничный Гусейнов и примеривает меня к стенке.

Не расстреляли. Быстро остыли. Я нашел простые слова: «Я единственный российский журналист здесь, вы же хотите, чтобы про эту войну написали правду?» Правды хотели все.

Я сдержал слово. Но проблемы не кончились. Другие грузины хотели меня избить, когда я шел по ночным улицам Гори из пресс-центра в гостиницу. И грузины же и спасли меня, запихав в последнюю маршрутку, идущую через город. Из Гори уже сбежали администрация, полиция. Вывезли местных жителей. И только разбитая грузинская армия лежала под стенами домов - отдыхала после бега. На выезде горели пятиэтажки - их запалили боеприпасы, разлетевшиеся со склада боепитания грузинской группировки, наступающей на Цхинвал. Как удобно - устроить такой склад на окраине города, всегда потом можно обвинить противника.

В Гори старательно уничтожили следы той войны. Да и было их немного, если сравнивать с Донбассом. Только напротив бывшего пресс-центра сохранили стену, исклеванную осколками. Мой тогдашний приятель, строитель Давид, приезжавший в Гори забирать родителей, исчез вместе с ними. Сейчас их дом был пуст, старинный двор порос буйной травой. А в музей Сталина сегодня ломятся наши туристы в шортах. И, отдав 40 долларов за троих, выходят расстроенные - смотреть там нечего.

НА ГРАНИ ПОВТОРЕНИЯ

В музее российской оккупации в приграничном селе Эргнети тоже не на что смотреть, хотя он и создан по всем правилам западной музейной работы. Но для начала мы пропустили нужный поворот и выскочили прямо на пограничный блокпост. Забегали люди с автоматами, подъехала одна машина полиции, потом вторая… Наши документы отсканировали и переправили для проверки в департамент полиции. Слово «депортация» уже проскочило в быстрой грузинской речи полицейских. Мы сидели в тени чинары, я тихо спросил Рому: «Может, им денег дать?» Рома в ужасе замахал руками:

- Ты что, спасибо Мишико, полиция у нас взяток не берет!

Я позвонил хозяйке музея, Лии Чилачидзе, и попросил ее урегулировать вопрос с полицией, добавив лукаво: «Это в интересах грузинского правительства, чтобы российские оккупанты побывали в музее российской оккупации». Лия согласилась. А пока мы все - журналисты и полиция - сидели в тени и смотрели на жаркое марево, струящееся над Цхинвалом. Я вспомнил, что именно в этом селе уже 7 августа встретил первых грузинских беженцев с клетчатыми сумками. На всем постсоветском пространстве эти сумки - самый зримый символ беды и нищеты. Тогда грохотало вокруг. Осетины накидывали по грузинам, а те отвечали. Спросил у полицейского:

- Тихо у вас? За два часа ни одной машины.

Ответ был неожиданный:

- Русские встали на границе - сразу стало спокойно.

Через Лию все быстро решилось с полицией. Она показывает музей, организованный в подвале ее некогда сожженного дома. В Эргнети сожгли 80% домов - и недостатка в экспонатах не было. У меня ощущение, что я опять брожу по развалинам Хрящеватого или Логвинова. Набор искалеченных вещей настолько схож - выть хочется. Лия рассказывает про себя. Въезд в Южную Осетию ей закрыт - она была начальником департамента интеграции альтернативного правительства Южной Осетии.

- Я знаю анатомию этой войны. Работала в Цхинвали в офисе ОБСЕ. Наш офис находился в Цхинвале, я ездила туда каждый день.

- Ваша миссия зафиксировала, КТО ударил реактивной артиллерией по расположению российских миротворцев в Цхинвале? У них был мандат ООН, кстати.

- Да. Конечно, зафиксировали.

- Кто?

- Я не могу сказать точно. Но первые бомбежки пошли, конечно, от России.

Удивительно устойчивый миф, который за эти 10 лет не опроверг только ленивый. В том числе и на Западе. Но признаться в том, что войну начала Грузия, значит сознаться в военном преступлении.

Потом, уже по дороге в Тбилиси, приходит понимание простых вещей. Вот эти депутаты, и вялые переговоры с немногими умными политиками, учения американцев у стен нашей базы, жалобное отирание Грузии в предбанниках НАТО и ЕС, беженцы без надежд, вымороченные земли республик - это все последствия недоделанного до конца дела. Тогда, в 2008-м, это выглядело благородно - «пришли, наказали, принудили к миру, ушли». 10 лет спустя видишь - все впустую. Вопросы не решены.

И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ

Товарооборот вырос в четыре раза

Отношения с Грузией портились еще с середины 2000-х, когда к власти там пришел Саакашвили. В 2006 году под запрет в России попали грузинские вина и минеральная вода боржоми. Остальные товары (например, металлы) спокойно пересекали границу в обе стороны. Спустя семь лет - в 2013 году - эмбарго отменили. Сперва в России разрешили ввозить боржоми, а потом на наших прилавках стали легально появляться и грузинские вина. Отношения начали налаживаться. Товарооборот между двумя странами рос, а в последние годы даже резко ускорился (см. графику). Сейчас Россия - главный международный партнер Грузии.

- Наша страна уверенно занимает первое место в качестве рынка для экспорта грузинской продукции, а также по объему переводов денежных средств в Грузию, - пояснял недавно замминистра иностранных дел РФ Григорий Карасин.

При этом поставляем мы примерно вдвое больше, чем покупаем. Так, в 2017 году мы отправили в Грузию продукцию на $700 млн. (в основном это продукты питания, сырье, оборудование, древесина, продукция химпрома). А получили оттуда товаров - на $384 млн. (в основном напитки, фрукты, орехи, лом черных металлов).