ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 4, 2016

PLAYBOY Но в итоге вы предпочли другой путь?

АЛИ До того как обратиться к исламу, я каждые два дня заводил себе новую белую подружку. Но еще тогда я чувствовал, что это неправильно, потому что мне вечно приходилось прятаться, лгать, изворачиваться. Я говорил себе: «Парень, это не стоит тех проблем». Черный мужчина рядом с белой женщиной чувствует, что делает что-то не то. Он может думать даже, что это любовь. Но вот они идут по улице, ты смотришь на них — и понимаешь, что им стыдно, и они прячут глаза. В них нет гордости. Сейчас я даже подумать не могу о том, чтобы бегать за белой женщиной. Я женат, я люблю замечательную чернокожую девушку. Но если бы не это, я бы стал ухаживать за другой — с тем же цветом кожи.

Я женат, я люблю замечательную чернокожую девушку. Но если бы не это, я бы стал ухаживать за другой — с тем же цветом кожи

PLAYBOY Вы действительно сами пишете стихи, которые преподносите публике как свои?

АЛИ Разумеется. Я здорово умею это делать, мне даже предлагали стать профессором в Оксфорде. Я пишу поздно ночью, когда телефон перестает трезвонить, наступает тишина и никто не путается под ногами. Все великие писатели лучше всего творили ночью. А с утра я встаю и занимаюсь своими делами. Днем я обязательно ложусь вздремнуть хотя бы один раз. Понимаешь, я — человек земной. Я люблю людей, люблю город. Но теперь, стоит мне оказаться в городе, я не могу дождаться, когда смогу вновь убраться на свою тренировочную базу. Все эти неоновые вывески, поток машин, шум, толпа — от этого сходишь с ума. Вот забавно: начав обустраивать тренировочную базу на краю света, в северной Пенсильвании, я думал, что жизнь там будет сплошным мучением. Но там оказалось просто отлично: свежий воздух, родниковая вода, тишина, сельские виды. Там я много работаю — в городе я вряд ли так напрягался бы на тренировках. Там отлично пишутся стихи, и я сочиняю все время, даже когда тренируюсь. Кстати, там я написал стихотворение, которое, я уверен, лучше любых стихов, написанных до сих пор в этом мире.

В северной Пенсильвании я написал стихотворение, которое, я уверен, лучше любых стихов, написанных до сих пор в этом мире

PLAYBOY Откуда такая уверенность?

АЛИ Оно объясняет истину. Что может быть лучше? Кстати, оно так и называется: «Истина». Лично я считаю его настоящим шедевром. Но между прочим, я пишу не только стихи. Еще я увлекаюсь афоризмами. Хотите послушать? Вот, к примеру: «Войны народов меняют карту мира, а война с бедностью меняет мир». Неплохо, а? И вот еще: «Если в 50 ты видишь мир таким же, как в 20, значит, ты зря потратил 30 лет своей жизни». Это мудрые слова, так что мотайте их на ус, мистер Плейбой. А вот этот мне самому нравится: «В чем богатство человека? В знаниях! Если он хранит свои богатства в банке, а не в знаниях, то они принадлежат не ему, а банку». Все понятно?

PLAYBOY Конечно.

АЛИ Как вам этот: «Любовь — это сеть, в которую сердца попадают, как рыбы»?

PLAYBOY По-моему, довольно банально.

АЛИ Я с первого взгляда понял, что вы не слишком сообразительны. Но следующий вам точно понравится. Я называю его «Верхом на коне Надежды»: «Крепко держа поводья мужества, облаченный в латы терпения, защитив голову шлемом стойкости, я начинаю путешествие в страну любви». Ну, каково? Мохаммед Али — куда больше, чем просто боксер!

Я с первого взгляда понял, что вы, мистер Плейбой, не слишком сообразительны. Но следующий мой афоризм вам точно понравится

PLAYBOY Разумеется. Но давайте все-таки поговорим о боксе. Скажите, каково это — когда тебя достает своим ударом молотобоец вроде Формана или Фрейзера?

АЛИ Возьмите крепкую палку и ударьте ей по полу изо всех сил. Вы почувствуете, как ваша рука вибрирует — бонгггггг... Вот так вибрирует все ваше тело, если вы пропустили удар. Вам нужно как минимум 10-20 секунд, чтобы прийти в себя. И за это время вы неизбежно пропустите еще один удар, и опять — бонггггггг...

PLAYBOY И что, после этого тело по-прежнему слушается вас?

АЛИ Нет. Ведь телом руководит разум, а после удара ты не можешь думать. Ты просто в отключке и не понимаешь даже, где находишься. При этом тебе не больно, только это дребезжание во всем теле. Но когда такое происходит, я умею действовать на автомате.

Сознание может не действовать, я могу не понимать, что происходит вокруг, но я повторяю себе, что должен двигаться, сковывать противника, опускать голову. Я все время напоминаю себе это — не только после удара, просто на автомате. Да, я пропускаю удары, как и все великие — Шугар Рэй, Джо Луис, Роки Марчиано. Но великие умели продержаться до того момента, когда включится сознание. И я тоже это умею.

Да, я пропускаю удары, как и все великие — Шугар Рэй, Джо Луис, Роки Марчиано. Но великие умели продержаться до того момента, когда снова включится сознание. И я тоже это умею

PLAYBOY Перед прошлым боем с Форманом в Заире вы вылили на него потоки ругательств. Как это вам помогает?

АЛИ Слушай, когда человек разъярится, он не может мыслить ясно. Но Джордж не злился, нет. Просто он верил тому, что писала пресса: что он непобедим и легко размажет меня. Он верил в это целых три раунда. И только в четвертом с изумлением понял, что у него проблемы.

PLAYBOY Вас не смутило то, что бой должен был пройти в Заире?

АЛИ Я так хотел вернуть титул, что готов был отделать Джорджа в телефонной будке. Чемпион мира в тяжелом весе — это серьезный титул. С ним ты всегда на виду. И теперь, когда я его вернул, каждый мой день наполнен солнечным светом. Проснувшись утром, я первым делом вспоминаю: я — чемпион мира в тяжелом весе! Куда бы я ни пришел — в ресторан, в парк, в школу, все вокруг шепчут: «Чемпион пришел!» Стоит мне войти в самолет — и тут же какой-нибудь мужчина говорит своему сынишке: «Сынок, смотри: это чемпион мира в тяжелом весе!» Телевидение берет у меня интервью, я могу объесться чем захочу — и денег все равно будет полно. Это и значит быть чемпионом. И пока я буду побеждать, это будет продолжаться. Так что сейчас перед боем я говорю себе: «Парень, если ты победишь, с тобой произойдет столько всего хорошего, что ты и представить себе не можешь!» В общем, я был согласен на Заир. И потом, это было символично — вернуть титул именно в Африке. Именно в Заире у меня открылись глаза.

Проснувшись утром, я первым делом вспоминаю: я — чемпион мира в тяжелом весе! Куда бы я ни пришел — в ресторан, в парк, в школу, все вокруг шепчут: «Чемпион пришел!»

PLAYBOY Каким образом?

АЛИ Я увидел чернокожих, управляющих собственным государством. Увидел черного президента, управляющего вполне современной страной. В Заире хорошие дороги, а деловой центр в Киншасе не хуже, чем в любом американском городе. Здания, рестораны, супермаркеты, торговые центры — я был счастлив смотреть на них. Незадолго до боя, помню, я сидел на набережной реки и, задрав голову, глядел на пролетающие в небе «Боинги-747». Я знал, что в этих машинах сидят чернокожие пилоты, а в салоне — чернокожие стюардессы. Как же это было здорово! В Заире все было как в любой другой стране — но черное. Там я чувствовал себя дома. Здесь этого чувства нет.

Задрав голову, я глядел на пролетающие в небе «Боинги-747». Я знал, что в этих машинах сидят чернокожие пилоты, а в салоне — чернокожие стюардессы. Как же это было здорово!

PLAYBOY Почему?

АЛИ Потому что чернокожие в Америке никогда не будут свободны, пока находятся на земле белых. Мы не будем свободны, пока не обретем свою страну. Когда мы отделимся от Америки, забрав себе, скажем, десять штатов, вот тогда мы будем свободны. Мы будем сами сочинять законы, устанавливать налоги, у нас будут свои суды, свои школы, деньги, паспорта. А если не получится в Америке, то, как говорит Элайджа Мухаммед, США должны будут дать нам деньги, чтобы мы могли отправиться в Африку и там основать свою страну. Америка так богата! И в том числе за счет труда черных. Она может себе позволить дать нам денег на 25 лет, чтобы за это время мы создали свою страну. Без своей земли свободы нам не видать. Я владею своей тренировочной базой, но по-настоящему земля мне не принадлежит. Я вижу это, когда ко мне является какая-то белая леди и сует чек на четыре тысячи долларов налога. Я должен их заплатить, если хочу остаться здесь. Если бы я знал, что мои налоги идут на пользу моему народу, я бы не возражал. Но этого не будет! Так что мы, чернокожие, должны создать собственную нацию.

PLAYBOY Значит, вы не верите, что в будущем расовые проблемы удастся решить?

АЛИ У Америки нет будущего! Америка будет уничтожена! Аллах обрушит на нее свой божественный гнев! Насилие, преступность, землетрясения — все обрушится на вас! Америке придется заплатить за суды Линча, за убийства черных рабов — за все, что она творила с чернокожими. Дни Америки сочтены. И если она не поступит с черными по справедливости, не даст им отделиться, она сгинет в огне. Я не знаю, создадим ли мы свою страну при моей жизни, но уверен, что божественные силы помогут нам. Аллах поможет нам. А сейчас у нас нет ничего. Если белые закроют свои лавки, мы умрем с голоду. Мы устали быть рабами и умирать, так ничего и не получив от жизни. А ведь нас, черных, 25 миллионов! На Кубе живет 10 миллионов человек, и, когда они говорят Америке: «Пойди прочь!» — она старается держаться подальше. Потому что они — единый народ. А мы — нация рабов.

У Америки нет будущего! Аллах обрушит на нее свой божественный гнев! Насилие, преступность, землетрясения — все обрушится на вас! Америке придется заплатить за то, что она творила с чернокожими

PLAYBOY Но в университетах сегодня учится множество чернокожих студентов...

АЛИ Да, сейчас белые говорят нам: «Окей, раб, будешь доктором, юристом, инженером. На, получай свой диплом». Спасибо, хозяин! А теперь, может, отпустите нас и позволите нам построить собственный дом? По крайней мере там не будет полицейских, останавливающих каждую машину с черным парнем за рулем.

PLAYBOY Элайджа Мухаммед называл белых голубоглазыми дьяволами. Вы тоже так считаете?

АЛИ Не у каждого белого сердце дьявола. Да и среди черных дьяволов полно — худших из них я встречал как раз среди своих. Но когда я думаю о белых, я представляю себе тысячу гремучих змей под дверью моего дома, из которых, может, сотня готова помочь мне. И что мне делать? Впустить их на порог и надеяться, что эта сотня остановит остальных? Ведь, чтобы меня убить, хватит одного укуса! Нет, я не открою. А той сотне змей я скажу: «Знаете, вы, конечно, хотите мне добра, но это не имеет значения». Да, есть белые, которые помогают черным. И они останутся в живых, когда Аллах уничтожит Америку, избегнут его кары. Но что, теперь я должен сказать: «Да, среди белых есть хорошие парни, так что давайте распустим наше движение, интегрируемся и будем все вместе жить в Штатах»? Нет! Я хочу одного — свободы для моего народа. Если дать мне выбор — стать президентом США или выносить мусор в стране, принадлежащей черным, я стану мусорщиком.

Если дать мне выбор — стать президентом США или выносить мусор в стране, принадлежащей черным, я стану мусорщиком

PLAYBOY За два последних года вы заработали около $10 миллионов. Вы готовы отказаться от них?

АЛИ Легко. Пока мой народ не свободен, я не свободен. Если ты — мусульманин, ты хочешь, чтобы твои братья имели то же, что и ты. Когда вы увидите 50 тысяч мусульман, объединившихся ради своей цели, вы поймете, что господству белых пришел конец. Ислам открывает тебе глаза, и ты начинаешь многое понимать.

PLAYBOY Что, например?

АЛИ Черные в Америке никогда раньше не знали, что ислам — наша религия и что Иисус был черным. На картинках он всегда был белым. Мы не знали, что именно чернокожие были первыми людьми на Земле. Не знали, что африканцы вновь будут править своими странами и станут нашими братьями. Что истинный Бог — Аллах, который никогда не был белым. Мы не знали даже собственных имен, потому что нас называли именем хозяина. Теперь у черных должны быть свои имена. Если в черной семье родился ребенок, надо подобрать ему правильное имя — например, Ахад. А женщины должны сменить имена вроде Констанс и Барбара на свои собственные — к примеру, Рашида или Джамиля. Вы когда-нибудь видели англичанина по фамилии Лумумба? Нет? Так почему ж черный американец должен зваться Робинсоном?

Черные в Америке никогда раньше не знали, что ислам — наша религия и что Иисус был черным. На картинках он всегда был белым. Мы не знали, что именно чернокожие были первыми людьми на Земле

PLAYBOY Когда ваша боксерская карьера закончится, вы посвятите себя мусульманским движениям?

АЛИ Да, если Аллах будет милостив ко мне. Посмотрите на мусульман: между ними нет ни насилия, ни сигарет, ни драк, ни воровства. И все мы счастливы. Гораздо счастливее, чем если бы мы приняли христианство и твердили: «Иисус любит тебя, брат, он умер за тебя!»

PLAYBOY Почему же?

АЛИ Эту религию контролируют белые. Хотя они и не следуют ей. Христианство противно природе европейцев, потому что их нации основаны на войне, на убийствах. Франция, Германия и прочие — они все вечно воевали. А если не стреляли друг в друга, то убивали индейцев, или оленей, или других животных. От христиан исходят лишь война и насилие. Мы, мусульмане, соблюдаем правила своей религии. Мы не лицемерим. Мы не курим, не едим свинины, бережем честь наших женщин. А ваши женщины ходят в уродливых мини-юбках и шортах, выставляя себя напоказ. Наши женщины не такие. Они закрывают свое тело и ведут себя скромно. Так могут только мусульманки. Вот, например, монахини-католички явно вовсю трахаются за закрытыми дверями. Никто не поверит женщине, которая заявляет: «У меня никогда не было мужчины, и я счастлива». Да она с ума сойдет! Это же против природы! И священник, который заявляет, что никогда не был с женщиной, тоже идет против природы. Что он делает, оставшись один ночью? Призывает на помощь руку Господа?

Ваши женщины ходят в уродливых мини-юбках и шортах, выставляя себя напоказ. Наши женщины не такие. Они закрывают свое тело и ведут себя скромно. Так могут только мусульманки. Вот, например, монахини-католички явно вовсю трахаются за закрытыми дверями

PLAYBOY Скажите, а почему в исламе женщины больше ограничены в правах, чем мужчины? И правила для них тоже устанавливают мужчины?

АЛИ Потому что в исламе мужчина — хозяин. А женщина стоит у него за спиной и не хочет лезть вперед.

PLAYBOY А может ли женщина-мусульманка сделать карьеру или ее место исключительно на кухне?

АЛИ Многие из них делают карьеру, работая рядом со своими братьями. Но ни одну из них не увидишь за столом секретарши в офисе у белого. Потому что там их просто используют. Мы, мусульмане, защищаем наших женщин. Вот пару месяцев назад в Чикаго я наблюдал, как белый парень привел в мотель чернокожую девушку. Он провел с ней два или три часа, а потом уехал. Это видела целая толпа черных парней. И ни один из них не сказал ни слова. Хотя они должны были закидать камнями его машину или выбить дверь! Как это — какой-то белый трахает в мотеле черную женщину, а вы, ниггеры, даже не протестуете? Наших женщин никто не может трогать. Только дотронься до нашей сестры, до мусульманки, — и ты умрешь. А теперь позволь мне задать вопрос.

Как это — какой-то белый трахает в мотеле черную женщину, а вы, ниггеры, даже не протестуете? Наших женщин никто не может трогать. Только дотронься до нашей сестры, до мусульманки, — и ты умрешь

PLAYBOY Пожалуйста!

АЛИ Как тебе моя физическая форма? Не хуже, чем была? Ведь мне уже не 22. Мне 33, и надо следить за собой. Но я стараюсь. Я каждый день пробегаю пару миль, работаю в зале и четыре раза в неделю колочу грушу. И еще я должен правильно питаться. Хотя я люблю вредную еду. Я заказываю в кафе стопку блинчиков с клубничным и черничным джемом, маслом и взбитыми сливками, заливаю их кленовым сиропом и ем, запивая холодным молоком. В обед я топаю в «Макдоналдс», заказываю пару больших двойных чизбургеров и шоколадный коктейль. А на следующее утро прибавляю с десяток фунтов. Мне стоит только посмотреть на продукты, и вес уже ползет вверх. Так что, когда я готовлюсь к матчу, я питаюсь только стейками, курицей, рыбой, свежими овощами и салатами. И даже не смотрю на любимую еду!

PLAYBOY А что вам нравится в тренировках?

АЛИ Все, кроме того, что приходится вставать в 5-6 утра и двухмильной пробежки. Я тренируюсь не так, как другие боксеры. К примеру, я позволяю моим спарринг-партнерам бить меня примерно 80% времени. Я просто держу оборону, пару раз позволяя им пробить мне в корпус и в голову. Это хороший опыт: так ты готовишь тело и мозг к ударам. Все равно пару раз в тебя пробьют во время любого матча. Я не избиваю спарринг-партнеров: в этом нет никакого удовольствия. Кроме того, если я буду драться с ними по полной, я зря растрачу силы. Когда дерешься так часто, как я в последнее время, работать приходится каждый день. Но я не могу порхать каждый день, как во время матча! Так что приходится сдерживать себя.

PLAYBOY Долго еще вы собираетесь удерживать свой титул?

Когда я уйду, то уйду не так, как бойцы прошлого. Обо мне не будут болтать: «Когда он был чемпионом, он купил себе «кадиллак» и пару белых девчонок, а когда вышел в отставку, то остался на мели

АЛИ Я бы ушел прямо сейчас, но у меня слишком много обязательств. Недавно я купил торговый центр в Кливленде, и теперь мы будем создавать там рабочие места для черных. Вскоре я собираюсь открыть в Майами шикарный ресторан для чернокожей публики. Если я встречусь с Форманом еще раз, я получу примерно $10 миллионов. Пять уйдет на налоги, один я оставлю себе, а четыре потрачу на помощь чернокожим братьям. Так что в следующие пять лет я намереваюсь защищать свой титул и получить за это деньги, которые нужны для моей работы.

PLAYBOY Но тогда вам будет 38, а вы уже сейчас говорите, что годы начинают сказываться на вашей физической форме...

АЛИ Парень, Джерси Джо Уолкотт впервые выиграл этот титул в 37. Шургар Рэй Робинсон дрался и после сорока, а Арчи Мур оставался на ринге и в 51.

PLAYBOY Вас поражает то, что вы можете заработать пять миллионов долларов за один час?

АЛИ Нет. Но когда я уйду из бокса, таких гонораров больше не будет. Я могу заработать и 5, и 7,5 миллионов за один бой, потому что на меня смотрит весь мир.

PLAYBOY Вы будете скучать по боксу, когда покинете ринг?

АЛИ Нет. Я понимаю, что старость неизбежна. Все люди стареют, и все мы когда-нибудь умрем. Видите, сколько жира у меня на животе? Десять лет назад я согнал бы его за две недели, а сейчас — нет. Сейчас я уже не тот, что десять лет назад, но время научило меня мириться с неизбежным. Когда мне будет пятьдесят, я не буду скучать по боксу, потому что буду понимать, что уже не могу им заниматься. Но когда я уйду, то уйду не так, как бойцы прошлого. Обо мне не будут болтать: мол, когда он был чемпионом, он купил себе «кадиллак» и пару белых девчонок, а когда вышел в отставку, то остался на мели. Вы не будете читать обо мне статей вроде: «Бедолага Мохаммед Али, когда-то у него была куча денег, а теперь он работает в автомойке». Не дождетесь!

В обед я топаю в «Макдоналдс», заказываю пару больших двойных чизбургеров и шоколадный коктейль. А на следующее утро прибавляю с десяток фунтов

PLAYBOY Многие утверждают, что после вашего ухода бокса в Америке не станет. Вы тоже так считаете?

АЛИ Бокс никогда не умрет. Всегда будут секции в школах и клубах, а у профи будут толпы фанатов. И в конце концов появится непревзойденный боец.

PLAYBOY Такой, как вы?

АЛИ По физическим возможностям — может быть. Но если этот боксер хочет стать таким же великим, он должен быть мусульманином. Иначе его не примут в таких странах, как Индонезия, Ливан, Иран, Саудовская Аравия, Пакистан, Сирия, Египет и Турция, где вообще мало интересуются боксом. Но и этого недостаточно. Он должен быть яркой личностью. В общем, ему придется здорово попотеть, чтобы стать таким же популярным, как Мохаммед Али.

PLAYBOY Вы с удовольствием раздаете автографы?

АЛИ Как правило, да. Ты не должен задевать чьи-то чувства только потому, что сумел оказаться на вершине. В юности меня как-то здорово обидел Шугар Рэй Робинсон. Я увидел его в ночном клубе в Гарлеме. Он был моим идолом. Я ждал его у выхода, чтобы просто дотронуться до него, и надеялся, что, может быть, он даст мне автограф. Но он только бросил мне: «Парень, у меня нет времени!» — сел в машину и укатил. Тогда я сказал себе: «Если когда-нибудь я стану знаменит и люди будут ждать от меня автографов, я буду относиться к ним иначе».

Но он только бросил мне: «Парень, у меня нет времени!» — сел в машину и укатил. Тогда я сказал себе: «Если когда-нибудь стану знаменит, я буду относиться к ним иначе»

PLAYBOY И все-таки толпа вас иногда утомляет?

АЛИ Да. Тогда я беру жену и четверых детей, набираю с собой еды, мы грузимся в фургон и едем на четыре-пять дней к океану. Но обычно у меня столько дел, что я бываю счастлив, если удается освободиться от них хоть на денек.

PLAYBOY Вы называете себя величайшим. Значит, вы могли бы справиться с любым чемпионом-тяжеловесом в истории?

АЛИ Может, и нет. Но я — самый обсуждаемый, самый знаменитый и самый колоритный чемпион-тяжеловес в истории бокса. Кроме того, я — единственный из них поэт и вдобавок самый симпатичный из них, а это тоже кое-что значит.

Я — единственный в мире величайший боксер-поэт и вдобавок самый симпатичный из всех, а это тоже кое-что значит

PLAYBOY Думаете, вас запомнят именно таким?

АЛИ Не знаю. Но вот каким я хочу, чтобы меня запомнили: чернокожим, ставшим чемпионом в тяжелом весе, парнем с чувством юмора, который хорошо относился к людям. Человеком, который никогда не смотрел на других свысока, помогал людям деньгами и поддерживал их борьбу за свободу, справедливость и равенство. Человеком, который старался объединить свой народ в исламской вере. Если же я прошу слишком многого — что ж, пусть меня помнят просто как великого боксера, чемпиона, ставшего проповедником и защитником своего народа. Да, и пусть не забывают, каким я был красавцем!