260 лет назад, 27 августа 1760 г., на бумагу легли горькие слова: «Ненасытная жажда корысти дошла до того, что некоторые места, учреждаемые для правосудия, сделались торжищем...»
Нет, это не подпольные записки просвещённого диссидента тех времён. Это начало указа императрицы Елизаветы Петровны. Указа, под каждым словом которого и ныне готовы подписаться все наши соотечественники, поскольку он прямо запрещал взятки и коррупцию в целом.
Другое дело, что за 20 лет царствования дщерь Петрова издала 187 (!) постановлений, связанных с противодействием взяточникам и казнокрадам. Если бы хоть одно из этих постановлений по-настоящему достигло цели, мы бы жили в совсем иной реальности.
К сожалению, мало кто из государей нашей страны, вздумавших бороться с коррозией коррупции, преуспел в этом деле. Впрочем, есть несколько примеров, когда царям почти удалось сломать хребет «ненасытной жажде корысти».
Одним из первых и наиболее значительных свершений молодого ещё царя было создание Судебника 1550 г., где впервые в нашей истории за взятку вводилась смертная казнь. У Ивана IV слова редко расходились с делом. За годы своего правления царь жестоко казнил 8 тыс. проворовавшихся чиновников, что составляло треть госаппарата. И в целом ему удалось побороть коррупцию почти на всех уровнях. Вот свидетельство ещё одного иностранца: «Московию теперь не узнать — страх смерти изменил эту страну так, что наши купцы теперь не знают, как дела вести... Подарков не берут, ибо каждый день мздоимцев прилюдно разрубают на куски прямо на городской площади».
Но у этого успеха была оборотная сторона — жестокость и массовость казней почти парализовала работу аппарата как таковую — уж лучше пустить дела на самотёк, чем попасть под обвинение в мздоимстве.
Пётр I. Спецслужбы
Ещё один государь, умевший на деле подтвердить свои слова. Так, в 1711 г. он велел создать фискальную службу, назначение которой состояло в том, чтобы «над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, также неправый сбор казны и прочего». Это был первый опыт создания специального ведомства по борьбе с коррупцией, глава которого отчитывался только царю. Историк русского права Сергей Петровский отмечал: «Фискалы в те годы явились для бедных и угнетённых единственным щитом и единственной оградой против их притеснителей».
В целом система работала неплохо. Так, было раскручено и доведено до конца грандиозное «подрядное дело», фигуранты которого обвинялись в до боли знакомых вещах. Например, в том, что поставляли российской гвардии продукты и обмундирование по завышенным ценам, отправляя уворованные деньги в заграничные банки. А всесильного губернатора Сибири Матвея Гагарина за вымогательства, занижение доходов губернии, взятки и присвоение казённых средств в 1721 г. повесили под звуки оркестра и фейерверк. Виселицу же с разлагающимся трупом в назидание остальным возили по разным местам в течение нескольких лет.
Однако на высших уровнях система давала сбои. Из 14 дел, раскрученных фискальной службой в отношении высших чиновников, до конца довели только два.
Екатерина II. Увещевание и резонанс
Просвещённая государыня справедливо полагала, что коррупция угрожает разрушением самому государственному строю. Но при этом считала, что жестокие наказания сами по себе дела не исправят. И потому в самом начале царствования издаёт два указа: «Об удержании судей и чиновников от лихоимства» и «Об обращении впадших в преступления больше увещеванием, нежели строгостию».
Екатерина подошла к делу системно. Во-первых, произвела масштабную кадровую чистку: «Все судебные места и присутствия наполнить достойными в знании и честными людьми». Во-вторых, назначила достойное жалованье всем чиновникам, включая самых низших, которые «принужденно для своего пропитания в преступление входят».
И уж только потом принялась за увещевания. Для чего издала третий указ, согласно которому все дела о взяточничестве и коррупции должны были быть обнародованы.
Страх перед широким резонансом и общественным осуждением сыграл некоторую роль. Известна история с Романом Воронцовым, который, «во всё время своей жизни признанный мздоимцем, был определён в наместники во Владимир и не преставал обыкновенные свои мздоимствы производить». Поняв, что простым увещеваниям граф Воронцов не поддаётся, императрица проявила незаурядное чувство юмора. Для начала она прозвала его «Роман — Большой карман». А потом выслала ему в подарок тот самый карман — тогда так называли кожаные кошельки. Насмешку поняли и граф, и всё общество. В результате Воронцов от этого так расхворался, что умер.
Но снова случилась осечка на высшем уровне. Целая серия коррупционных дел, в которых были замешаны фавориты Екатерины и даже её сын, наследник престола Павел, были замяты ею же.
Какие громкие дела сейчас в центре внимания
Мещанский районный суд Москвы отправил под домашний арест на 2 месяца депутата Мосгордумы Олега Шереметьева. Его подозревают в мошенничестве на 2 млн руб.
По данным следствия, с ноября 2019-го по февраль 2020 г. Олег Шереметьев ежемесячно подавал в аппарат Мосгордумы документы с «заведомо ложными сведениями». Он просил премировать своего помощника на суммы от 350 до 600 тыс. руб. за выполнение «заданий особой важности и сложности». На самом деле депутат присваивал эти средства и распоряжался ими по своему усмотрению, утверждает СК. Помощнице Ирине Кузнецовой, которая обналичивала средства, он рассказывал, что деньги нужны для оплаты работы внештатных помощников. Суд Москвы отправил Шереметьева под домашний арест до 18 октября. Любопытно, что Шереметьев попал в Мосгордуму благодаря системе так называемого «умного голосования». Она была придумана оппозицией для противодействия избранию кандидатов, поддержанных властями. Дескать, они «жулики и воры, которые ничего хорошего для Москвы не делают». А теперь получается, что едва «честная» оппозиция добралась до власти, так сразу принялась воровать?
Тем временем на сентябрь запланировали слушания по иску Генпрокуратуры о взыскании с экс-министра Михаила Абызова 32 млрд руб. в доход государства.
Следствию не удалось с первой попытки арестовать облигации Абызова на 5,5 млрд руб. Ходатайство об аресте бумаг будет рассмотрено повторно. До этого Мосгорсуд снял арест с недвижимости и ценных бумаг экс-министра на сумму 1 млрд. Уже арестовано недвижимости и активов чиновника на 27 млрд. Генпрокуратура параллельно пытается отсудить у Абызова, которого обвиняют в целом ряде экономических преступлений, 32 млрд в качестве якобы незаконно полученного дохода.
В целом же Пенсионный фонд России может здорово пополниться за счёт коррупционеров. В 2019 г., по данным Генпрокуратуры, удалось конфисковать имущества, ценностей и т. д. на 21 млрд руб. В этом году за первые 6 месяцев удалось уже вернуть в казну в 3 раза больше, чем за тот же период 2019 г.
Пальму первенства в рейтинге конфискации имущества держит экс-полковник МВД Дмитрий Захарченко. У него отсудили 9 млрд. Следом идёт бывший глава Клинского района Александр Постригань. Его обвиняют в мошенничестве, взятках, легализации денежных средств. В конце мая вступило в силу решение суда об изъятии у него имущества на 9 млрд.
В конце 2019 г. было принято решение о взыскании имущества на 2,2 млрд у экс-главы Марий Эл Леонида Маркелова. В список конфиската попали 16 машин, 950 предметов роскоши, 122 объекта недвижимости. В марте Генпрокуратура подала против него новый иск — на 370 млн.
«Имитация борьбы закончилась!»
По данным Генпрокуратуры, число выявленных взяток в России в 2019 г. выросло на 10%. С чем связан такой рост, объясняет глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
Вычистить метастазы
— Кирилл Викторович, судя по статистике, количество взяточников растёт. Больше берут? Или лучше ловят?
— Больше ловят. Понимаете, в 90-е гг. формирование элиты новой России шло по принципу коррупции. Тогда предпочитали ловить учителей, врачей. Сейчас же есть общеполитическая воля, высказанная президентом: хватит заниматься имитацией борьбы с коррупцией. Активная работа, причём на высшем уровне, началась в 2012-м. Как следствие повысилась эффективность на среднем уровне.
— Все эти громкие дела — как свисток к старту?
— Нет, не свисток — это уже система. Сколько можно свистеть?! Посчитайте, сколько губернаторов сидит. Скоро уже министр наш, любитель колбасы, выйдет.
— Это вы про экс-министра Улюкаева. А в СИЗО под следствием — экс-министр Абызов. Но при этом высокопоставленных коррупционеров ловят с завидным постоянством. У людей чувство самосохранения не работает?
— Я бы сравнил борьбу с коррупцией с лечением рака. Постепенно вычищаешь метастазы, блокируешь их химиотерапией, где-то хирургическим путём вырезаешь целый кусок системы. Во всём мире есть эта болезнь. А мы сейчас находимся на стадии очень сильного оперативного воздействия — элиты чистим. Поэтому много таких историй и всплывает.
— Но почему же раньше, на этапе «химиотерапии», так активно не боролись?
— Чистить элиты очень сложно. Но сейчас у президента появились силы этот вопрос решить. У нас сегодня работает система, как у Ли Куан Ю в Сингапуре. А ведь он, на секундочку, начал бороться с коррупцией через 20 лет своего правления. России тоже после 90-х нужно было накопить сил. Чтобы страна не развалилась, надо определённые вещи делать в своё время. Приведу вам немного фривольную аналогию. Если на первом свидании ты сразу бросаешься целовать женщину, то рискуешь попасться за попытку к изнасилованию. А то что ты делаешь после конфетно-цветочного периода, уже называется любовью. Так вот, наш президент пошёл по пути любви.
Я всегда объясняю своим студентам: нам эту коррупционную историю внедрили. Американские советники, которые были в администрации у Чубайса, уверяли: мол, коррупция — это смазка экономики переходного периода, и ничего страшного, что в новой России она есть. Теперь понимаете, какие у нас были метастазы?!
— Показатели раскрываемости по-прежнему дают мелкие взяточники — те, кто попался на суммах до 10 тыс. Получается, бытовую коррупцию вообще не победить?
— Я думаю, бытовая коррупция у нас будет оставаться в активном режиме ещё лет 5–6. Должно поколение смениться — тогда и правила игры изменятся.
Это уже постепенно происходит. Камеры вдоль шоссе повесили, гаишников убрали — есть эффект! Открывают МФЦ, в которых можно получить почти все необходимые документы, а не у мелкого клерка за конвертик. А мы ведь помним, как ещё 10–15 лет назад мы платили неким посредникам по 200–300 долл., чтобы побыстрее оформить загранпаспорт. Да и в правоохранительной системе, как у охотников: кто-то охотится на лося, кто-то — на медведя, а кто-то по мелочи работает. Но результат спрашивают со всех. И правильно спрашивают!
Это измена Родине
— Возвращаясь к мелким взяточникам из среды чиновников. Я так понимаю, что сегодня их нелегальный заработок — это откаты на освоение бюджетов?
— Сегодня таких стало намного меньше. Единственная отрасль, которая находится в зоне «откатного» риска, — это IT.
— Почему?
— Потому что сложно просчитать реальные затраты, но легко списать завышение бюджетов на незнание начальников. Крайне сложно разбить сложившуюся систему серьёзных игроков на рынке, так называемую «большую десятку». Эта сфера привлекательна, поскольку на неё выделяются большие деньги. А большие деньги потому лоббируются, что их можно украсть! Всё — замкнутый круг!
— Кто-то предлагает для таких казнокрадов вводить огромные штрафы, другие — чуть ли не расстреливать, чтобы другим неповадно было.
— Я сторонник второй точки зрения. Хищение бюджета — это измена государству, измена Родине. Ответственность должна быть такая же — от 10 до 25 лет, без права условно-досрочного освобождения и амнистии в случае невозмещения ущерба. Потому что деньги выводятся на Запад. Хочешь получить «десяточку», а не 25? Тогда ты денежки верни, а потом поговорим. Мы готовили соответствующие законодательные предложения, их даже поддержали в Госдуме, но прошлое правительство от них отказалось. Сказали, что негуманно. Наверное, потому что в прежнем правительстве оказались такие же "гуманизаторы«.
— Типа Абызова?
— Не только. Знаете, на сколько томов уголовных дел там ещё хватит! Я считаю, что, изменив подход к наказанию, мы вернём государству, гражданам украденные у них деньги.
Пора вводить моду на скромность!
В России веками боролись со взяточничеством, но так и не победили. Да и весь мир в этой борьбе не особо продвинулся. Почему?
Александр Михайлов, генерал-майор ФСБ в отставке:
— В данной ситуации чиновников можно сравнить с курицами. Курица всегда гребёт к себе. И чиновник-коррупционер тоже всегда гребёт к себе. Все остальные животные гребут от себя.
Взяточничество — это своеобразная форма самоутверждения человека с точки зрения его материального положения. Оно есть во всех странах. Но наше взяточничество отличается принципиально — оно показушно. Любой прыщ, который занимает минимальную должность, с момента назначения начинает примерять на себя некие стандарты. Ведь нанятые им имиджмейкеры твердят: человек, занимающий определённую должность, должен носить часы, равные по стоимости годовой зарплате какого-нибудь трудяги, о костюме я вообще молчу. Такие заявления серьёзно действуют на психику госслужащего. Поэтому чиновник, который только-только сел в кресло, из кожи вон вылезет, чтобы как можно быстрее приобрести себе соответствующие часы, костюм, галстук, ботинки...
Если «подпольный миллионер» Корейко Ильфа и Петрова прятал деньги в камере хранения, то современные корейки стремятся явить миру потребления свой «непосильно нажитый» капитал. Да ещё и переплюнуть предшественника или соседа. А это уже грех стяжательства!
Хочу напомнить, что в Советском Союзе существовал Комитет партийного контроля. Возглавлял его Арвид Янович Пельше, аскетичный латыш, который сам ни копейки не брал, жил на госдаче и ничего не скопил. Он имел право исключить любого чиновника из партии за проявление личной нескромности. Сегодня же понятие личной нескромности у нас вообще забыто. То есть, если какой-то советский чиновник свою тёщу отправлял на служебной машине на рынок, его исключали из партии и он лишался каких-либо перспектив. А сегодня у нас в основе коррупции лежит именно это патологическое желание проявить личную нескромность.
В СССР можно было построить деревянный одноэтажный домик 6 на 4 на 6 сотках. Если кто-то строил больше и из кирпича, приезжали из ОБХСС, считали кирпичи и требовали накладные. Нет накладных — пожалуйте в камеру.
Можно ли эту заразу в конце концов победить? Законодательная база у нас нормальная, она жёсткая, а местами даже жестокая. Но при этом депутаты постоянно просят ужесточить наказание. Задаю резонный вопрос: а вы проводили исследование, как работает эта нормативная база? Насколько она эффективна? Если не работает нижняя планка наказания, то и верхняя не сработает. Так, может, лучше сделать так, чтобы уже существующие меры работали, а не новые придумывать? Тут даже далеко ходить не надо, можно просто приехать на дачу к чиновнику и попросить предоставить все документы, доказывающие, что всё это было приобретено, построено и отделано на честные деньги.
К тому же всё имущество сегодня часто переписывается на родственников. Новейшая наша история знает примеры, когда древние старухи вдруг оказываются успешными бизнесменами, имеющими в год по 100 млн руб. Это же тоже элемент коррупции. Надо бороться не с причинами, а с проявлениями. А проявления все налицо.
0
20.00
