В середине прошлого века в поисках символа рыночной экономики американский публицист и философ Леонард Рид остановился на простом карандаше. В своем ставшем в США классикой эссе 1958 г. он назвал эту элементарную канцелярскую принадлежность «сложным сочетанием земных чудес (дерево, цинк, медь, графит), конфигурацией творческой энергии человека и классическим примером мирового торгово‑промышленного цикла».
Даже сейчас, в эпоху компьютерных технологий, в мире выпускается более 14 млрд простых карандашей ежегодно. А несколько столетий назад, когда карандашом писалась история, его производство было крайне перспективной идеей для бизнеса. На карандашном деле выросло несколько династий промышленников и знаменитых брендов, доживших до наших дней.
«С простого карандаша начинались величайшие достижения человечества. Но сможет ли когда-нибудь почувствовать удовольствие от свежезаточенного грифеля или разочарование от сломанного поколение сенсорных экранов?» – задавались вопросом создатели недавней фотовыставки в Лондоне под названием «Секретная жизнь карандаша», сделавшие объектом искусства личные карандаши знаменитых современников-британцев: скульптора Аниша Капура, промышленного дизайнера Джеймса Дайсона, режиссера Майка Ли, актера Стивена Фрая, модельера Пола Смита и других. В прошлом простым карандашом предпочитали работать Владимир Набоков и Эрнест Хемингуэй. Джон Стейнбек исписывал в день до 60 карандашей, для Томаса Эдисона специальные карандаши, длиннее и толще остальных, производили на фабрике Eagle Pencil. Ван Гог был поклонником продукции компании Faber.
Военный секрет
Популярность карандашей объясняется не только особой эстетикой письма грифелем. Во многих смыслах простой карандаш – идеальный пишущий инструмент. Он не протекает, написанное им можно легко удалить ластиком.
До середины XVI в., когда в английском графстве Камберленд нашли залежи графита, в качестве пишущего элемента использовали серебряную проволоку, свинец или порошок из жженой кости. Все перечисленное не шло ни в какое сравнение с графитом в смысле удобства письма. Камберлендскую находку оценили сначала местные пастухи – при помощи куска графита они ставили метки на своих овцах. Потом о писчих свойствах этого минерала узнали и остальные, так что заостренными графитовыми брусками начали торговать на рынках графства. Для письма они не слишком подходили, поскольку были ломкими и не такими острыми, как гусиные перья. А вот для рисования – если обмотать их бечевкой или обернуть полоской той же овечьей шкуры – были пригодны.
Считается, что местные запасы графита помогли становлению Британской империи, но дело совсем не в карандашах. Минерал оказался идеальным материалом для форм, использовавшихся при изготовлении пушечных ядер. В этой связи месторождение стало охраняться как стратегически важное, английский парламент даже обнародовал запрет на вывоз камберлендского графита за пределы графства. Тем не менее именно этот графит ценился как самый качественный материал для письма. Начала процветать контрабанда, и цены на английские карандаши (по сути, графитные стержни) взлетели. И хотя Англия долго удерживала карандашную монополию, заслуга технологического прорыва в производстве карандашей принадлежит континентальной Европе.
Порошок, приходи!
Одной из первых попыток справиться с ломкостью графита и создать деревянный каркас для карандашного стержня считается опыт итальянской пары Симонио и Линдианы Бернакотти. Они еще в 1560 г. вытачивали из можжевельника палочки с прорезью, в которую вставлялась плоская овальной формы пластина из графита. Но процесс был слишком трудоемким, чтобы иметь шанс на массовое производство.
Дальше в этом направлении пошли немецкие мастера из Нюрнберга, где были свои месторождения графита, пусть и уступающего по качеству английскому. Немцам удалась разработка классической технологии изготовления деревянного карандаша, применяемая до сих пор: графитный стержень заключают в две половинки деревянной заготовки, склеиваемые посередине. Особенно преуспел в дизайне деревянных карандашей местный столяр-краснодеревщик Каспер Фабер, живший в Штайне, неподалеку от Нюрнберга. Его наследие со временем превратилось в преуспевающую и ныне компанию Faber-Castell. Основа ее успеха – заслуги правнука основателя, Лотара Фабера, в XIX в. модернизировавшего производство и агрессивно расширявшего рынки сбыта в Европе и Америке.
Еще одним претендентом на первенство изобретения современного карандаша считают француза Николя Конте, служившего в армии Наполеона. Во время Наполеоновских войн импорт английских и немецких карандашей и графита во Францию прекратился, и Конте, уже заслужившему репутацию изобретателя (он предложил использовать аэростаты в разведке), поручили решить проблему импортозамещения. На создание новой формулы у изобретателя ушла всего неделя: он смешивал порошкообразный графит с глиной, заливал смесь в формы стержней и запекал в печи. Хоть Конте и нельзя назвать пионером изготовления стержней из порошкового графита, он добился высокого качества конечного продукта – стержни оставляли ровный след и при этом не крошились – и к тому же одним из первых понял, как варьировать плотность карандашей и придавать стержням цилиндрическую форму. На свое изобретение в 1795 г. Николя Конте получил во Франции патент и открыл компанию Société Conté (функционировавшую самостоятельно вплоть до 1983 г., когда ее поглотила корпорация BIC).
Карандаш в посудной лавке
Успех Николя Конте не был единичным для своего времени. Примерно тогда же в Вене ремесленник по имени Йозеф Хардтмут тоже сделал карандашный грифель из обожженной смеси графитной пыли, глины, воды и еще нескольких компонентов. По одним данным, это произошло в 1797 г., по другим – еще раньше. Как бы то ни было, известно, что Хардмут начинал как посудный мастер. Он экспериментировал с разными материалами: придумал собственную формулу глазури для керамики без добавления свинца (так называемую венскую керамику), керамический гранит для изготовления ступок и пестиков и другой кухонной утвари. Для маркировки керамики требовалось много грифеля, импорт которого хоть и не был ограничен в Австрии, но обходился недешево. Себестоимость карандаша от Йозефа Хардтмута была ниже почти в 12 раз.
Патент на свою версию карандашного грифеля из порошкового графита Хардтмут получил в 1802 г., а еще через четыре года открыл в Вене карандашную фабрику, наладив поставки своей продукции под маркой Hardtmuth в соседние страны.
После смерти Йозефа Хардтмута в 1816 г. главой компании сделалась его жена Элизабет Кайзлер, а когда и ее не стало, управление компанией перешло к их сыновьям, Карлу и Людвигу (в их честь компания и стала назваться L. & C. Hardtmuth). В 1848 г. Хардтмуты перенесли производство в чешский городок Ческе Будеевице по экономическим соображениям – и сырье, и рабочая сила здесь были дешевле, к тому же через город проходила недавно построенная железная дорога. Наиболее важный этап в развитии компании, однако, был связан с представителем третьего поколения династии – Францем Хардтмутом, сменившем старших родственников во второй половине XIX в. Инженер по образованию, учившийся в Англии, Франц горел желанием модернизировать производство. Он начал с обновления оборудования, придумав принципиально новые станки, каждый из которых был создан только для одной технологической операции. Следующим большим проектом Франца было усовершенствование рецептуры и установление стандартов качества грифеля по шкале твердости. Его система классификации простых карандашей при помощи числовых и буквенных обозначений до сих пор считается классической. Согласно ей, твердые карандаши обозначаются латинскими литерами H (Hard или Hardtmuth), B (Black или Budějovice), карандаши специальной средней мягкости Франц обозначил в честь себя буквой F.
Чем желтее, тем лучше
Франц Хардтмут создал один из самых известных национальных брендов Чехии. В юном возрасте Хардтмут был свидетелем церемонии передачи в королевскую казну крупнейшего индийского бриллианта под названием Koh-i‑Noor («Гора света»). Желтоватого оттенка алмаз произвел фурор в английском обществе, о нем писали и все европейские газеты, и спустя несколько десятилетий Хардтмут решил, что лучшего названия для карандаша не придумаешь. Выпущенный в 1889 г. Koh-i‑Noor 1500, ставший впоследствии самым известным простым карандашом в мире, мог считаться бриллиантом в своей категории – тонкий графитовый стержень в деревянном корпусе из кедра и ярко-желтый цвет выгодно отличали его от собратьев.
Кроме ассоциации со знаменитым алмазом, цвет корпуса карандаша должен был намекать на восточное происхождение графита. Дело в том, что к тому времени почти полностью истощившимся залежам качественного графита в Англии была найдена не менее впечатляющая замена в Сибири. Там, в Восточных Саянах (по меркам европейцев – почти в Китае), французский предприниматель Жан-Пьер Алибер выкупил месторождение графита, по качеству ничем не уступавшего английскому. Право на монопольную покупку сибирского графита Алибера и доставку его в Европу и Америку приобрела фирма Faber. В карандашах Koh-i‑Noor не было сибирского графита, но тем не менее именно фирма Хардтмута, переименованная, кстати, после успеха своей новинки на мировых выставках в Koh-i‑Noor Hardtmuth, начала продвигать восточный дизайн карандашей, подхваченный и другими производителями. Особенно живучим трендом желтые карандаши стали в США, где до сих пор по традиции до 75% простых карандашей выпускают в желтом корпусе. С чешской «Горой света» там конкурируют Ticonderoga, Mirando, Mongol и другие.
0
44.25
