ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 25, 2018

Вопрос насчет школьных романов. Вы их помните?

Школьные романы? А что так поздно-то? Почему не с детского сада начать? Первые сильные чувства посетили меня там (смеется). Я не очень хорошо помню все обстоятельства. Но помню, что какой-то был эмоциональный подъем, было дело.

А у вас есть какой-то типаж мужской? Ну, я не знаю — коренастый блондин или рослый брюнет?

Есть. Сочетание умного и доброго человека — это мой основной типаж.

То есть по внешности никаких запросов?

Нет, ну, всегда приятно, когда человек занимается собой, в том числе и внешне. Но это точно не фактор, который определяет мое внимание к человеку. Человек умный — это понятие всеобъемлющее. Это не вопрос только образования или только интеллекта, или только эрудиции. Это вопрос действительно настоящего ума, который потом, со временем, переходит в мудрость. Сочетание ума и действительно такого доброго начала — для меня это какая-то завораживающая вещь. Когда все возможности, которые есть у человека, еще в этой доброй ауре и нацелены на добро и позитив, я считаю, что просто ничего нет сексуальнее.

Ваш непосредственный начальник, министр иностранных дел Лавров, отвечает этим данным?

У нас многие люди в министерстве отвечают этим данным. Вы абсолютно правы, возможно, этот образ, так сказать, идеал, был задан в том числе и на работе. Мне повезло, у меня начальники были именно такими.

В одном из интервью вы рассказывали, что во время работы в Нью-Йорке будущий муж ваш приехал к вам и вы сочетались браком в Америке? Как вообще эти дела решаются технически?

Да, эта история наделала много шума. Наши недобросовестные блогеры, которые пытались найти в этом сенсацию, начали говорить о том, что я тайно вышла замуж в Америке. Ну, это бред просто невозможный. Мы познакомились в Москве. Потом я уехала работать в Нью-Йорк. Но, видимо, чувства оказались настолько сильными, что мой муж приехал в Штаты.

То есть у него чувства сильнее оказались, потому что это он приехал, а не вы в Москву вернулись?

Ну, вообще, я считаю, что действительно мужчина должен занимать наступательную позицию. Я в этом абсолютно уверена. Это точно.

Не европейский тренд. Как Улицкая сказала, мы на 150 лет отстаем от Европы. 

Если взять, например, британскую литературу классическую, то мне кажется, что женщины никогда не проявляли настойчивость. Возможно, я чего-то недочитала.

■

Вопрос про Америку. США — очень комфортная страна для жизни. Вы ностальгируете по бытовым факторам?

Это все очень индивидуальное восприятие. Я и не скрывала этого, и готова вам сейчас повторить, что когда я работала в постпредстве при ООН, я в том числе занималась и информационными вопросами, и пиаром, и взаимодействовала с большим количеством людей: с пиарщиками, с частными компаниями и так далее. Поэтому к концу командировки у меня было несколько предложений: и возможность перейти в секретариат Организации Объединенных Наций, и работать меня приглашала пиар-организация, которая занималась в том числе и российским сегментом. Я на это все дело посмотрела и поняла, что мне это неинтересно.

Практически ежедневно находясь в секретариате ООН, я поняла, что есть что-то, что я могу применить в России. Это было бы крайне интересно и крайне важно. Особенно, конечно, в 2008 году, грузино-южноосетинский кризис, шла мощнейшая информационная антироссийская кампания: я поняла, что это то самое время, когда все, что я там увидела, нужно использовать в России. И меня настолько это подстегнуло, что я считала дни, когда приеду в Москву и у меня появится возможность все это начать здесь реализовывать.

То есть вы желали работать именно по этому профилю?

Да, очень.

А я слышал, что вы хотели реализовать себя как китаист?

Нет-нет, это было в самом начале, когда я окончила институт и была действительно дипломированным китаистом, журналистом, специалистом по Китаю. И мне очень хотелось работать в этом направлении. К этому я была готова. Но не было мест. Ну, не судьба. Или, наоборот, судьба. А вот потом уже, после Нью-Йорка, мне очень хотелось использовать весь тот опыт, который я собрала в ООН, общаясь с интересными людьми.

Помимо всего прочего, постпредом нашим при ООН тогда был Виталий Иванович Чуркин. Это человек, который работал в Штатах непосредственно пресс-секретарем (не было такой должности в 80-е, но он выполнял функции фронтмена, человека, который общался с журналистами). Потом, вернувшись из Штатов, стал официальным представителем МИД. И потом уже, развивая свою карьеру, всегда рассматривал информационный компонент в качестве очень важной части работы. Работать с ним тогда было очень интересно.

И это все дало мне возможность, и желание, и стремление вернуться и начать работать в Москве. Поэтому, отвечая на ваш вопрос: комфортно ли в Америке, — да, для многих комфортно. Но мне хотелось все, что я там увидела, применить у нас.

Вы термин употребили «пресс-секретарь». Вы директор Департамента информации и печати. Вас при этом называют часто — для простоты — пресс-секретарем. Это обидно?

Нет. Это абсолютно нормально. Моя должность предполагает как бы два обозначения: директор Департамента информации и печати — это то, что записано в трудовой книжке, но также по функциональным обязанностям я являюсь официальным представителем Министерства иностранных дел. В обычной лексике — это пресс-секретарь. Это понятно и удобно. Я, будучи пресс-секретарем в Нью-Йорке, могу к этому относиться с большим позитивом. Не вижу ничего негативного.

Существует какой-то закрытый клуб пресс-секов высшей категории? Вы с Дмитрием Песковым, допустим, общаетесь?

Я не могу сказать, что мы с ним дружим домами. Но мы общаемся. Проходят совещания пресс-секретарей правительственных структур регулярно. Но есть еще и просто неформальное общение, оно очень полезно. Потому что есть возможность и быть постоянно на связи по работе, и получить экспертное мнение, послушать какие-то истории из личного опыта, обсудить какие-то кейсы и какую-то ситуацию, которая с нами не связана, но связана с миром пиара, информации и так далее. Это бесценно, и такое общение у нас есть.

То есть вы в караоке вместе с Песковым не поете?

Нет. Я вообще-то в караоке пою, но одна. Я считаю, что это большое испытание для людей, когда другие, которые любят, но не умеют петь, с ними ходят вместе в караоке.

Ну ладно, мы слышали, как вы поете.

Я публично не пела ни разу в жизни, вы не могли этого слышать.

Мы видели, как вы танцуете.

Вот это да, есть грех. Но песня — это точно не мое, потому что мне Бог не дал голос.

То есть Бог дал сочинять музыку и стихи, но…

Музыку я тоже не сочиняю. Приходят какие-то мелодии, но сочинительством музыки это точно назвать нельзя. Вот знаете, если в жизни я кому-то и завидую, белой, черной, разноцветной завистью, переходящей в мечту (потому что это несбыточная история), — это людям, которые могут петь. Меня это завораживает. Я не представляю, как они это делают.

Хорошо, а кто у вас любимый из поющих, ну кроме Наргиз, которая спела вашу песню «Верните память»?

У меня нет любимых.

Очень дипломатично.

■

Вы являетесь креатурой непосредственно господина Лаврова, то есть он вас назначил, он же вас может уволить, или это должно быть коллегиальное решение?

Я креатура мамы и папы. А что касается назначения на должность директора департамента, не важно, информации или другого департамента, это решение принимается министром. Но до этого на работу меня принимал Игорь Сергеевич Иванов, когда я только пришла из института.

Я просто помню заявление, озадачившее не только меня, но и многих моих коллег. Владимир Владимирович Путин про своего пресс-секретаря, сказал, что я не знаю, мол, что Песков там несет, откуда он это берет. Потому что, казалось бы, если твой пресс-секретарь озвучивает какие-то вещи, тебе непонятные, ты же можешь его сменить?

Невозможно каждое заявление, каждый ответ, каждую фразу согласовывать с руководством. Вероятно, так можно было раньше, двадцать лет назад. Сегодня — нельзя. Потому что информационный поток таков, что невозможно каждый раз снимать трубку и спрашивать: а как мне ответить — так или так? Есть ключевые, принципиальные, важнейшие вещи, по которым принимаются коллегиальные решения, а есть те, которые ты озвучиваешь «с колес». И, конечно, они могут и не являться официальной позицией, но ты оговариваешься: «как представляется», «так кажется» или «на сегодняшний момент». В этом контексте постоянно меняющейся информации могут быть и вариации.

Здесь важнее чуйка или знание контекста, какого-то инсайда — в вашем случае?

Знание — номер один, не только инсайда, просто фактуры. Это дальше каждый пресс-секретарь для себя выстраивает систему переподтверждения либо консультации, у каждого свое. Но знание фактуры — это, безусловно, на первом месте стоящая вещь. Без этого никуда.