Народная молва наделила зайца трусостью и страхом перед чем угодно и кем угодно. Про него говорят: «Заяц самого себя боится», «Боязливому зайцу и пенёк — волк». Существует и сравнение: «Труслив, как заяц». Достаточно хорошо зная этого грызуна, я привёл бы другую, на мой взгляд, более справедливую пословицу: «Заяц не трус — себя бережёт». Для убедительности расскажу три истории из жизни.
Трудно сказать, почему этот заяц оказался на открытом месте на краю скошенного луга. В бинокль было видно, как он часто ненадолго останавливался: то ли что-то искал, то ли кормился, затем короткими перебежками продолжал путь. Однако, даже находясь в движении, косой то и дело озирался. Наверное, понимал, как опасно быть далеко от надёжного укрытия, ведь ближайший лес — с одной стороны и заросли кустарников — с другой, находились не меньше чем в ста метрах от его стоянок. И всё-таки, несмотря на осторожность, беда подстерегла его, причём оттуда, откуда он её, думаю, не ждал…
Сверху на зайца буквально камнем свалилась крупная (чуть больше вороны) серовато-бурая птица. Судя по оперению, можно было предположить, что это ястреб-тетеревятник. Сердце у меня ёкнуло: зайчишке несдобровать. Ему негде было спрятаться, и, казалось, крючковатые когти хищника вот-вот вонзятся в несчастную жертву.
Но не тут-то было! Почувствовав опасность, зверёк мгновенно опрокинулся и, лёжа на спине, отчаянно замахал лапами. Такое поведение жертвы явно озадачило ястреба, и он, как мне показалось, сначала даже растерялся, поэтому не решился вонзить в неё острые когти. Вместо этого птица расправила крылья и взмыла вверх.
Воспользовавшись паузой, заяц вскочил и стремглав понёсся к спасительным зарослям кустарника. Не к лесу, а именно в кусты, будто понимал, что в лесу у него меньше шансов на спасение. Потому как тетеревятник умеет ловко маневрировать, преследуя жертву среди деревьев.
Ястреб снова попытался нападать. В ответ зверёк мгновенно, как резиновый мячик, отскакивал в сторону, спасаясь от неминуемой гибели. Поединок повторялся и повторялся. И хотя с каждым разом защищаться косому становилось всё труднее, он неуклонно приближался к спасительному укрытию.
Кульминация наступила, когда до зарослей кустарника оставалось не больше двадцати метров. Для косого это был реальный шанс на спасение, для ястреба, пожалуй, последняя возможность сцапать его.
Пока хищник набирал высоту для нового нападения, заяц буквально из последних сил огромными прыжками мчался к убежищу. А когда ястреб устремился в решительную атаку, косой рванул в сторону, с ходу перемахнул через канаву и скрылся в зелёном переплетении ветвей. Он был в безопасности.
Не желая сдаваться, неудачливый охотник сначала устроился на вершине высокого дерева и оттуда следил, не появится ли исчезнувшая добыча. Когда же это ему надоело, ястреб поднялся ввысь и, описывая плавные круги, стал зорко следить за всем, что происходило внизу. Меж тем заяц никак не проявлял себя, и в конце концов тетеревятник улетел, растворившись в голубизне предвечернего неба.
Спасшегося зайчишку я больше не видел… Сколько ни наблюдал за кустарником, в котором схоронился косой, он так и не появился. Может, скрылся в лесу, может, боялся высунуться — пережидал, пока окончательно минует опасность. Словом, бесследно исчез. И мне ничего не оставалось, как пожелать ему удачи в его нелёгкой заячьей жизни.
За двумя зайцами
«За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Смысл этой пословицы представляется так: когда два зайца одновременно бросаются в разные стороны, глаза у охотника разбегаются, и он не может решить: в кого же стрелять. В результате остаётся ни с чем. Так-то оно так. Но...
Однажды мой друг охотник вспомнил эту пословицу и сказал: «Много раз я оказывался в похожей ситуации и не поймал ни одного зайца».
Сидевший за компьютером двенадцатилетний внук вдруг встрял в разговор: «А я читал, что эта пословица относится к зайцам, не разбегающимся в разные стороны, а к тем, которые вместе».
Охотники, собравшиеся у меня в гостях, удивлённо переглянулись, однако никто ничего не возразил. Лишь во время чаепития, самый опытный из нас — следопыт и охотник Егор Кузьмич Самохвалов, попросту Кузьмич, вымолвил:
— Пожалуй, малец прав. Припоминаю такой случай. Как-то раз, выбравшись из леса на обширный луг, я по пологому косогору поднялся на небольшой холм и осмотрелся. И сразу же метрах в двухстах от холма, на берегу ручья, увидел зайца-беляка. Хотя у меня не было ружья и косой наверняка понимал, что я не представляю для него реальной опасности, он благоразумно отбежал на расстояние вне досягаемости ружейного выстрела. Некоторое время мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Как только я сделал несколько шагов по направлению к зайчишке, тот немедленно отскочил на такое же расстояние. Когда же я повторил попытку, зверёк решил ретироваться и припустился в сторону ельника. Я двинулся за ним, благо, что мне было по пути.
Какого же было моё удивление, когда, выйдя из ельника, я увидел на опушке не одного, а двух зайцев! При моём появлении они отбежали метров на тридцать и сели так, что нос одного упирался в ухо другого. И неспроста: поскольку глаза у зайца расположены по бокам головы, то и видит он только то, что находится сбоку от него. А вот объединившись, два зайца могут контролировать всё окружающее их пространство. Косой, который сидел мордочкой ко мне, видел всё, что творится справа и слева. А тот, что сидел ко мне боком, мог заметить опасность как спереди, так и сзади.
Когда я ради любопытства пытался подобраться к ним с разных сторон, они каждый раз заблаговременно замечали меня, удирали на безопасное расстояние, садились в прежнюю позу и внимательно за мной следили. Глядя на них, я невольно подумал: одна пословица — два разных толкования. А вот какое из них истинное, судить не берусь…
Невольный кормилец
Вспомнил я ещё одну заячью историю. Дело, правда, было зимой. Пробираясь на лыжах по снежной целине, недалеко от поля озимой пшеницы, на чистой пороше наткнулся я на следы зайца-русака. Следы — это открытая книга, только читай: кто прошёл, куда направляется, сыт или голоден. Пазанки лап русака (у зайцев — это часть задней ноги от коленного сустава и ниже, а также часть передней ноги от запястья и ниже) хорошо различимы на свежем снегу. Цепочка следов тянулась на поле из ближайшего ольховника. Рядом с заячьими было множество следов белых куропаток. Отпечатки лапок этих птиц похожи на следы лесного голубя-вяхиря, а ещё больше на городского сизого голубя.
Очевидно, куропатки сопровождали косого, причём не летели (они очень неохотно поднимаются в воздух), а семенили по насту за ним. Но куда? Иду по следам. Они привели к полю озими. Тут, перед тем как выйти на поле, русак некоторое время сидел неподвижно. Наверняка проверял обстановку: поводил ушами, оглядывался, прислушивался. Лишь убедившись, что всё тихо и спокойно, поскакал дальше. Я тоже пошёл по следам дальше.
Метров через сорок наткнулся на вырытую в глубоком снегу яму. Это было место кормёжки русака — «жировка». Глядя на следы у ямы, я мысленно представил, почему косой и птицы оказались вместе. В особенно суровые, снежные зимы, когда наст становится твёрдым, как камень, куропаткам очень трудно добывать корм и они часто становятся нахлебницами у русаков. Зайцы, пытаясь добраться до озимых всходов, крепкими лапами разрывают снег до земли. Когда ростков мало, грызуны выкапывают новые ямы, а белые куропатки, следуя за ними, подбирают на очищенных местах оставшиеся после зайцев промёрзлые всходы. Таким образом, в голодное для птиц время русаки становятся их кормильцами. В природе не редкость, когда одни животные или птицы невольно помогают выжить другим.
0
180.00
